Ал. Осповат.От "примирения" - к "действию"
 Вернуться на предыдущую страницу
Статьи и рецензии, собранные в настоящем томе, написаны в течение года: с февраля 1840-го по февраль 1841-го. Этот временной промежуток вместил целый этап духовной биографии Белинского: от разочарования в "примирительной" концепции до безжалостного осуждения своих недавних верований ("...болезненно ненавижу себя прошедшего..." - из письма В. Боткину от 1 марта 1841 г.).
Столь же важным явилось и то, что критик все с большей ясностью осознавал в это время нараставшее несоответствие между особенностями своего характера, складом своего ума - и преимущественным пребыванием в сфере чистой идеи. Уверенность в приоритете "жизни" над "теорией" пришла к нему не сразу, но навсегда. И не случайно именно этот постулат был воспринят русской критикой в качестве "завета Белинского". На взгляд Н. Г. Чернышевского, едва ли не основным стремлением в критической деятельности Белинского было стремление "к тому, чтобы объяснить публике значение литературы для жизни, а литературе те отношения, в которых она должна стоять к жизни, как одна из главных сил, управляющих ее развитием" {Чернышевский, т. III, с. 226.}. Аполлон Григорьев, во многом антагонист Чернышевского, полагал, что Белинский обладал "возвышенным свойством" - "неспособностью закоснеть в теории против правды искусства и действительности" {Аполлон Григорьев. Литературная критика. М., "Художественная литература", 1967, с. 162.}.
Идеи, волновавшие Белинского, немедленно проходили испытание (далеко не во всех случаях с успехом) в статьях и рецензиях. Примечательно, что, переживая кризисное состояние, критик сохранил (и в иные месяцы даже повысил) творческую продуктивность - жизненные обстоятельства не очень-то позволяли ему замкнуться в самом себе и предстать перед широкой аудиторией только с готовыми результатами интенсивной внутренней работы. Но обязанность писать в каждую книжку "Отечественных записок" составляла в то же время живую потребность Белинского.
Новые ориентиры обретались в ежедневной литературной работе.
"Я теперь совершенно сознал себя, - писал Белинский В. Боткину 16 января 1841 года, - понял свою натуру: то и другое может быть вполне выражено словом Tat {Действие (нем.). Употребляя это слово по-немецки, критик подчеркивал свое идейное родство с левыми гегельянцами в Германии (А. Руге, Э. Цешковским и др.), избравшими "Tat" в качество девиза.}, которое есть моя стихия". И то, к чему пришел Белинский в начале 1841 года, являлось и философским кредо, и непосредственной жизненной установкой.
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Вернуться на предыдущую страницу
|
