В. Г. Белинский. Мелкие рецензии 1835 г.
 Вернуться на предыдущую страницу
СОДЕРЖАНИЕ
Поединок. Соч. Аполлинария Беркутова
Цветы нравственности, собранные из лучших писателей Михаилом Третьяковым
Авторский вечер. <Платона Крутенева>
Детский театр. Соч. В. Федорова
<Примечание к объявлению "Литературная новость">
Поединок. Сочинение славянофила Аполлинария Беркутова. Санкт-Петербург. В типографии Конрада Вингебера. 1835. 276. (8). С эпиграфом:
Напрасно - бранны человеки! -
Вы льете крови вашей реки,
Котору должно бы беречь"
Державин.1
Вот содержание этого романа: молодой корнет Любин влюбляется в крестьянку, дочь мужика-хохла; товарищи над ним подшучивают, Ураганов особенно; не довольствуясь разными обидными шутками, Ураганов хочет сделать насилие трогательной Агате, и следствием этого была дуэль, дуэль английская, на смерть, через платок; Ураганов, как злодей, принял достойное возмездие за свое ехидство и злорадство, то есть был убит; Любин, за свою добродетель и сантиментальность, остался жив; его судят за дуэль и делают солдатом, но наступает турецкая кампания, и Любина производят опять в корнеты и дают орден св. Анны; от поединка до последнего события проходит с лишком два года, и в это время чувствительная Агата умирает; Любин отпрашивается в отпуск, едет к своим родителям, которые уже стары и советуют ему выйти в отставку, чтобы заменить их в управлении имением, и жениться, чтоб больше не влюбляться в прекрасных мужичек и не доходить до дуэлей; Любин соглашается и теперь рыскает по всем деревням знакомых его отцу дворян, чтобы найти себе невесту, которая была бы так же хороша, как трогательная Агата, а попросту Агашка; автор не говорит нам, успел ли в своем похвальном намерении романический Любин. Да, это содержание романа, а вот его украшения: облака табачного дыму, казарменные остроты, шампанское, рейнвейн, стук сабель, пьянство, бессмыслица, безграмотности пошлая и приторная сантиментальность, а более всего скука ужасная, убийственная скука. Но забавнее всего эпиграфы, это истинное вавилонское столпотворение; вместе с эпиграфами из Пушкина и Жуковского вы найдете и эпиграфы, подобные следующим:
Пусть счастье коловратно -
Нельзя не знать того:
Но мы еще стократно
Превратнее его.
Или
Любовь слепа для света,
И кроме своего
Бесценного предмета
Не видит ничего.
Цветы нравственности, собранные из лучших писателей, к назиданию юношества, Михаилом Третьяковым. Москва. В университетской типографии. 1835. 269. (12).2
Долгом считаем уверить наших читателей, что "лучшие писатели" нисколько не виноваты в составлении этой книги. Мысли, слог и язык - всё это принадлежит семинарии, а не "лучшим писателям", и посильный труд г. Третьякова может служить к пользе разве одних работников на фабриках, а больше никому. Не угодно ли доказательств? Вот одно из самых убедительнейших: "Бегай пьянства, как безумия. Не люби пировать с винопийцами: ибо всякий, любящий пьянство и мотовство, обнищает. Во всё течение твоей жизни храни воздержание и трезвость: врата храма премудрости тесный имеют вход: упитанный и тучный не может ими пройти. Ругатель вино, виновник беспорядков - пьянство. Поставляющий в нем удовольствие не будет мудрым. Излишество вина делает человека, предавшегося оному, дикообразным, к трудам неспособным, препятствует размышлению, отвлекает от исполнения должностей, делает нерадивым, бесполезным, презрительным и нередко ведет к преступлениям самым ужасным". Мы во всем совершенно согласны с почтенным моралистом, но кто ж всего этого не знает, и, следовательно, для кого всё это писано?..
Авторский вечер. Странный случай с моим дядею. Санкт-Петербург. В типографии Департамента внешней торговли. 1835. 274. (12).3
Автор этой книги, Платон Крутенев, имел целию осмеять писателей, которые употребляют следующие слова и выражения: залетная мечта, круть, высказывать, подсмотреть и пр. Несколько глупых и молодых бумагомарателей собираются к г. Платону Крутеневу по вторникам, читают друг другу свои нелепости и величают друг друга гениями. Старый дядя автора уверяет юношей, что они употребляют слова не по форме; юноши ему противоречат изо всех сил, племянник больше всех. Наконец дядюшка побеждает племянника и заставляет его сознаться побежденным. Вот вам и вся история. Она убийственно скучна - больше мы ничего не можем о ней сказать.
Детский театр. Соч. В. Федорова; издание второе, дополненное тридцатью пиесами. Иждивением купца Никифора Петрова. С. Петербург. В типографии Карла Крайя. 1835. Четыре части: I - XVIII, 386; II - 244; III - 222; IV - 189 (16). С восьмнадцатью лубочными картинками.4
Был мальчик Алеша, ребенок очень добрый, но чрезвычайно опрометчивый: вздумает завести часы - оборвет цепочку, хочет засыпать бумагу песком - и заливает чернилами. Разумеется, эта опрометчивость не прошла ему даром: однажды он вздумал залезть на грушевое дерево: лестница упала, и он повис на суку и стал требовать помощи следующими плохими виршами:
Ай, ой, Денис!
Ай, ай, Петруша.
Я здесь повис:
Злодейка груша!
Разумеется, Алеша после этого исправился и перестал быть опрометчивым. Потом была девочка Катенька, которая имела дурную привычку подслушивать и делать сплетни. Вот она однажды, желая подслушать братьев, сестер и бывших у них маленьких гостей, подставила стул к окну беседки, стул упал, и она сама упала на куст розанов, была исколота, ушибена, испугана, пристыжена и дала слово исправиться. Это г. Б. Федоров называет "детским театром": бедные дети! Но это еще куда бы не шло - дело не в названье, а вот в чем: г. Б. Федоров думает и уверен, что слишком немудрые и нехитрые комедьицы в три странички способны воспитать в детях чувство нравственности, чувство добра и изящного: бедные дети! А каковы стишки!
Когда-то жили две царевны
В большом высоком терему
Пред ним (?) носились тучи темны,
Крылатый змей летал к нему,
Царевнам каждый раз твердили,
Чтоб не смотрели из окна!
Окно решеткой оградили
Железной, толстой в полбревна.
Но любопытные легонько
Мотают шелк с веретена,
А сами подойдут тихонько
И обе сядут у окна.
На пяльцы локотком склоняся
Царевны видят: змей летит,
И вдруг кольцом перекатяся,
В прекрасный обратился вид.
Не змей, а витязь перед ними!
И в колеснице золотой -
Везется чудами морскими,
В окно кидает перстень свой;
К решеткам перстнем дотронуться,
Он просит младшую княжну:
Она спешит... и прикоснуться
Едва успела лишь к окну...
Пред ней рассыпалась решетка,
Но вдруг прекрасный князь исчез,
Царевну охватила клетка, -
И в клетке змей - ее унес!
Это, изволите видеть, сказка, которую нянюшка рассказывает детям; положим, так - но каковы вирши!.. А вот в нравственном роде:
Опрометчивость всегда
Много делает вреда.
В свете жить нам должно
Очень осторожно.
Опрометчивость беда!
Поспешить не трудно;
Только после сам глядишь,
Поспешишь, да насмешишь.
Выйдет безрассудно.
И этими-то жалкими сентенциями, и этими то варварскими виршами г. Б. Федоров думает сделать пользу маленьким читателям; бедные дети! Ожидайте от них какой-нибудь любви к изящному, какого-нибудь эстетического вкуса, когда головы их будут с малолетства набиваться такими убийственными виршами!..
Но скажут нам, где же взять лучше, если никто из людей с умом и дарованием не хочет трудиться для пользы детей; пусть всякий делает, что может; согласен, но скажите, в свою очередь, имеет ли право писать что бы то ни было и для кого бы то ни было тот, кто не знает грамматики? А знает ли тот грамматику, кто пишет: семѣйство, песѣнка (т. е. пѣсенка), слетел?.. Не говорю уже о расстановке знаков препинания...
Примечание к объявлению "Литературная новость"
Перепечатав это объявление из "Московских ведомостей" мы думаем доставить публике немалое удовольствие; такие известия и о таких литературных произведениях принадлежат к явлениям редким и поучительным. Мы с нетерпением ожидаем выхода сочинений г. штабс-капитана Телегина: объявление о их подписке и их поименная перечень ручаются за их высокое достоинство. Как скоро они выйдут в свет, мы тотчас отдадим публике подробный отчет в них.
Вернуться на предыдущую страницу
|
