В. Г. Белинский.
Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова. Издание третье...
 Вернуться на предыдущую страницу
Какие есть странные критиканы и судьи!.. Один из них недавно объявил, что он хвалил "Героя нашего времени", сочинение Лермонтова, покуда поэт был жив, но когда поэт умер, он (критикан) решился рассуждать о творении его хладнокровно и очень удивляется людям, которые и теперь, когда из этого дарования уж нельзя ничего извлечь для своих страстей, продолжают выдавать "Героя нашего времени" за что-нибудь выше миленького ученического эскиза. В самом деле, ведь не расчет!.. Наш критикан не таков. Он тотчас переменяет тон и называет произведение, от которого прежде приходил в восторг, ученическим эскизом. "Это, - говорит он, - просто неудавшийся опыт юного писателя, который еще не умел писать книг, учился писать; слабый, нетвердый очерк молодого художника, который обещал что-то - великое или малое, неизвестно, - но только обещал. Тут на всяком шагу виден еще человек, который говорит о жизни без всякой опытности, об обществе без наблюдения, о своем времени без познания прошедшего и настоящего, о свете по сплетням юношеским, о страстях по слуху, о людях по книгам, и думает, будто понял сердце человеческое - из разговора в мазурке, будто может судить о человечестве, потому что глядел в лорнетку на львенков, гуляющих по тротуару (как ново это все и остроумно!). Даровитому от природы Лермонтову повредило в этой книге именно то, что делает смешным всякого двадцатилетнего мудреца. Он слишком рано принялся за роман: в его лета еще не пишут этого роду сочинений" (с каким достоинством и с какою уверенностию сказана эта последняя фраза!). Далее критикан уверяет, что "Герой нашего времени" совсем не герой нашего времени... В самом деле так! Лермонтов представил нам человека, пожираемого жаждою деятельности, который, чтоб заглушить эту неудовлетворенную жажду, чтоб делать что-нибудь, волочился за женщинами... Ну, что это такое?
Разве это недуг нашего времени?.. И что это за жажда? И какой деятельности ему хотелось? Ну играл бы в преферанс, приобретал... Приобретение - вот недуг нашего времени; приобретатель - вот настоящий герой нашего времени... Этого героя поймут, узнают в лицо все - и умные и глупцы, но чтоб понять первого, какого изобразил нам Лермонтов, нужно... да, одним словом, долго ли усомниться даже в самом существовании того, чего сам никогда не чувствовал? А и эта палящая, тревожная жажда - удел не каждой натуры... Вот почему идея "Героя нашего времени" для многих оставалась доныне тайною и останется для них тайною навсегда! И вот где, между прочим, источник этих простодушных восклицаний: "Какой же это герой нашего времени? Где же видели вы таких людей?" Да, не спорим, нигде не видали; это фарс, ложь во всех отношениях, - да, во всех. Кроме своей нелепой жажды, Печорин еще и эгоист, дурной человек... а мы, герои своего времени, мы разве дурные люди? Разве не говорим мы с достоинством о чести и разве не отворачиваемся с негодованием от гнусных картин порока? Разве не составляет добродетель основы всех наших романов и разве не кричим мы против безнравственности, если писатель представит нам сына, который не повинуется отцу, жену, у которой недостает героизма терпеливо нести крест свой - побои и тиранство мужа! И разве не страшно казнит общественное мнение подобные отступления от общепринятого порядка, когда они случаются в жизни?.. Разве дурно платим мы карточные долги? Разве водятся за нами такие грешки, как за Печориным? Нет, нет и нет! Мы прекрасные люди, а Печорин - вздор, миф, клевета на современного человека... Да и весь-то роман, - что много толковать? - дрянь! То ли дело "Идеальная красавица", "Аббаддонна", "Блаженство безумия"1 - вот настоящие романы! вот великие произведения! Молод умер Лермонтов; не успел он поучиться у старых писателей, не дождался "Идеальной красавицы"! Оттого-то, вот именно оттого нет в его произведении ни наблюдательности, ни знания жизни, ни остроумия, ни слогу...2 Впрочем, и мы до сей поры не дождались окончания знаменитой "Красавицы". Изобретен новый способ извинять обещания, которое сдерживать почему-либо нет охоты. Прежде, бывало, посулят сорок томов истории да разных драм и романов, выдадут десятую долю да и помалчивают, как будто "оно там так и нужно"3. Теперь - другое дело: такие неустойки делаются разве только из скромности. Негде печатать! Нужно уступить место дорогим гостям, знаменитым писателям, которых произведения, верно, будет публике прочесть гораздо приятнее. И так в течение целого года, а пожалуй, и десяти... Иной может весь век уступать свое место в книге другим и считать себя сочинителем. Способ прекрасный! Жаль, что он удобно приложим только к журналистике и его нельзя вообще приложить к литературе!
Третье издание "Героя нашего времени" ни лучше, ни хуже второго.
Вернуться на предыдущую страницу
|
