В. Г. Белинский. Речь об истинном значении поэзии, написанная... А. Метлинским

Вернуться на предыдущую страницу

В этой "Речи" можно найти все, что угодно, кроме истинного значения поэзии. Автор очень ловко маневрирует около своего вопроса, но не нападает на него, не хватает его. Оттого много фраз и слов, речь длинна и скучна, а дела в ней нет. В иных местах пустейший набор слов выдан за краткие и многообъемлющие характеристики, например:

Камоэнс, ограничивший свою поэму подвигами отечества, прозвучал песнию по бурным океанам вослед мореходцам Лузитании. В Испании Кальдерон раскрывал в тайнах религии мирное просветление человека, встревоженного бурею мятежных страстей; Сервантес глубоко проницательным взглядом обнажил двуличность жизни, в которой нередко суетливое ничтожество таится под видом торжественной важности мнимых подвигов (стр. 10--11).

Творец небесный! что это такое? Неужели это характеристики Камоэнса, Кальдерона и Сервантеса? И неужели так должно понимать великое создание Сервантеса - "Дон Кихот"? По всему заметно, что автор "Речи" много читал и много думал, но, за отсутствием в душе непосредственного созерцания таинства поэзии, ничего не вычитал, ничего не выдумал. Говоря о сущности поэтического выражения, автор "Речи" приводит иногда такие примеры, в которых не только поэзии, но и смысла нет, например:

Бежит в свой путь с весельем многим

По холмам грозный исполин;

Ступает по вершинам строгим (то есть острым),

Презрев глубоко дно долин1.

Знаем, что против нас подымутся крики и вопли за резкий приговор стихам великого человека. Отвечаем заранее этим господам: великого человека, написавшего эти стихи, уважаем, а в этих стихах его все-таки не видим ни поэтического, ни другого какого-либо смысла...

Силясь определить поэзию и так и этак и видя, что такое дело решительно не удается, автор "Речи" вздумал было противопоставить ее, как выражение духа, чувственности, забыв, во-первых, что чувственность есть необходимый момент самой поэзии, что, во-вторых, идеальная сущность поэзии состоит не в духовности, а в идеальной всеобщности, дающей себя чувствовать в индивидуальном и частном, и что, наконец, вследствие этого сама чувственность может иметь всеобщее, идеальное значение, какое и имела у самого эстетического в мире народа - древних греков. Все это показывает, что или г. Метлинскому надо еще поучиться, отложив сочинение речей, или что тайне поэзии нельзя выучиться, если натуре человека не присуще откровение этой тайны...

Вернуться на предыдущую страницу