В. Г. Белинский.
Владимир и Юлия, или Любовь девушки в шестнадцать лет. Роман. Сочинение Федора К
Вернуться на предыдущую страницу
Действие в Италии; герой романа - русский, героиня - итальянка. Особенно интересно в этом романе, что и самые итальянцы выражаются языком пьяных русских мужиков; вот, например, разговор в театре Падуи:
- Да-с, синьор, Молоденькой полковник-то чудо, чудо как красив собою-с, а голос-то?.. но наслушаешься, ей-богу-с, право, не наслушаешься!
Журналист посмотрел сперва было презрительно на купца, но потом, переменив угрожающий видна ласковый, спросил у него, не имеет ли он с собою лорнетки? и, получив ответ: "Имеется кое-какая-с!",- попросил у него ее.
Купец дал журналисту маленькую зрительную трубку, в которую последний посмотрев, воскликнул:
- Это точно они!
- Кто-с, синьор? - спросил с подобострастием купец.
- Юлия Александровна Лельская, урожденная Виспонти (,) с своим супругом; также Лаура Петровна Виспонти, урожденная Чарделли (,) с своим супругом, и отставной капитан Павел Михайлович Лельский. - Да, - прибавил со вздохом бывший противник барона Брамбеуса (он согласился наконец сам с собою, что лучше писать вместо: сей, сия, сие, оный и проч. и проч. этот, эта, это, и проч. и проч.).- Было времячко, в которое и мы могли сделать кой-что; но теперь прошло всё, и остались только воспоминания. Я слышал, что эти обе четы, прежде брака своего, были несколько раз поражаемы несчастиями, чрез одного злодея делаемыми; 2 но, хвала богу, всё горестное, как дым, для них прошло!
- Да-с (,) нужно им благодарить бога за то! - проговорил купец.
Каков отрывок! И весь роман таков-то! Не говоря уже о том, что в нем журналист выражается языком пьяного русского мужика, он еще и враг Барону Брамбеусу; но это оттого, что нее итальянские журналисты суть заклятые враги одному Барону. А купчик?... Не правда ли, что он перелетел в падуанский театр прямо из балагана за Рогожскою, где стравливали медведя Ахана с дикою лошадью?... Это по части нравоописательной; теперь не угодно ли полюбоваться чисто романическою стороною;
Пораженный, как громовым ударом, Владимир стоял неподвижно с распростертыми руками, с устремленными на нее взорами, с языком (стоял с языком!), немеющим от ужаса. Потом, как бы придя в себя, он качал стараться своими горячими ласками отогреть оцепенелые ее члены; но тщетно прижимает он ее к груди своей, напрасно называет ее по имени и по отчеству: Юлия Александровна безмолвна!
Объятый страхом, что, быть может, он увидит ее издыхающею без всякой помощи, Владимир берет ее на руки, и наложив на себя это драгоценное бремя, он бежит к дому, он входит в залу, оно пусто". 3
Право, прочтя этот роман, поневоле скажешь: "оно пусто", особенно, когда наткнешься на подобные красоты слога, сбивающиеся на бессмыслицу:
- Как! - воскликнула с удивлением г-жа Виспонти, - вы не соглашаетесь, Фернандо, быть моим зятем?
- Неужели вы думаете сударыня, что можно отказать красоту, богатство и честь от союза вашей дочери, не имея для того особенной причины?
В заключение скажем, что этот роман так же обилен отвратительными сценами, как нелеп в основе и изложении и дурен и языке и слоге.
В коротеньком предисловии автор говорит: Если я успел в том, что мог моим романом угодить благосклонной публики, то и непродолжительном времени издам другой.
Пощадите, г. сочинитель: честью упорном вас, что вы не успели угодить "благосклонной публике"...
Но если строгий суд критики присудит меня к вечному изгнанию из области литературы, то мне ничего более не останется, как взглянуть еще раз на покинутые равнины и удалиться.
Благоразумное решение! Надо последовать ему!..
Вернуться на предыдущую страницу
|