Вернуться на предыдущую страницу Вернуться на предыдущую страницу
Русский театр в С.-Петербурге
Саардамский корабельный мастер, или Нет имени ему! Оригинальная комедия в двух действиях, российское сочинение1
Пьеса эта есть список с "Дедушки русского флота". Сцена в Голландии. У корабельного мастера Бидера живут двое русских: Петр Михайлов и Франц (Лефорт); Михайлов сидит в боковой комнате, и Бидер обращается к нему с вопросами, крича в полурастворенную дверь, а за ответами уходит в самую комнату. Дик, племянник и подмастерье Бидера, любит его дочь Вильгельмину, за которую сватается Дорнер, саардамский бургомистр, и как девушка отказывается, а отец не хочет неволить, то бургомистр дает им на размышление сутки и, в случае несогласия, грозит Бидеру засадить его в тюрьму за долг, потому что корабельный мастер живет в его доме. Между тем бургомистр хлопочет доставить себе случай увидеть русского царя, инкогнито прибывшего в Амстердам с посольством, и просит Франца указать его, обещая ему за это денег, но тот отказывается в пышной, фразистой и неуместной речи.
Первый акт оканчивается вызовом Франца помочь любовникам в их горе; посоветовав Дику вступить в службу русского царя, ехать в Россию и обещая доставить ему место и выхлопотать вперед жалованье, Франц уходит в комнату Михайлова, чтоб переговорить с ним об этом. Во втором акте Бидер входит с дипломом на звание мастера Михайлову и, вышед из его комнаты, говорит, что он не видел человека, который бы столько был рад производству в мастера, как Михайлов; потом тужит о своем стесненном положении; молодежь признается ему в своей любви и просит согласия на брак. Вдруг является бургомистр и объявляет Бидеру, что он ему ничего не должен, что дом этот принадлежит ему, что Дик, племянник его, сделан мастером и он, бургомистр, очень радуется, что Вильгельмина выходит замуж за Дика. Изумленный Бидер ничего не понимает и требует объяснения у Франца, который и объявляет, что Дик принимается в службу русским царем, едет в Россию и получает за год или за два вперед жалованье, что дом этот принадлежит ему, Бидеру, и что все это сделал его ученик Михайлов. "Кто же он?" - спрашивает Бидер. "А вот узнаешь его по подарку, который он оставил тебе", - отвечает Франц. Вносят на сцену покрытый бюст, снимают с него покрывало, и глазам зрителей представляется бюст Петра Великого. "Точно, это Михайлов! - восклицает Бидер, - но кто же он?" Отвечай Лефорт просто: "Русский царь!" - и пьеса кончилась бы эффектно, тем более, что, за исключением роли Лефорта, все другие выполнены были прекрасно; но Лефорт начинает с напряжением и довольно дурно декламировать длинные и напыщенные стихи, начинающиеся фразою: "Нет имени ему!" - и этим разрушает всю силу эффекта.
Нельзя строго судить подобных произведений, потому что цель их прекрасна.
Сбритая борода, вопреки пословице: не верь коню в поле, а жене в воле. Оригинальная комедия в трех действиях, соч. П. А. С.
Купец Мухин склоняется на просьбу жены сбрить бороду и хочет выдать дочь свою за одного "его превосходительство со звездою". Разумеется, дочка воспитана в пансионе, и еще более разумеется, что она любит молодого человека - приемыша Мухина, некоего Белова, который правит делами его конторы. У Мухина есть брат с бородою, который на брадобритие смотрит, как на смертный грех, и играет в пьесе роль резонера. Вдруг Мухин, после бала, получает письмо, из которого узнает, что он разорен. Ему остается одна надежда на богатого зятя, но тот отказывается от их дочери, говоря, что ему нечем будет жить с женою и что он только коллежский асессор, и совсем не генерал, и звезда его - не звезда, но персидский орден солнца. Тогда брат Мухина обещает разоренному своему брату помочь, уговаривает, несмотря на жену, выдать дочь за Белова, а в заключение объявляет, что его банкрутство - не что иное, как мистификация, которую он почел последним средством образумить его.
Итак, завязка и развязка этой пьесы - самые избитые общие места; но изложение местами обнаруживает в авторе знание быта и языка купеческого общества и вообще что-то похожее на способность к сценическим сочинениям. Советуем ему оставить избитые пружины, вроде ложных извещений о разорении и банкрутстве, с целию вывести человека из заблуждения: это и старо, и пошло, и неправдоподобно. Советуем также не увлекаться духом вандальства, не видеть погибели для купца в том, что он сбривает бороду и начинает одеваться по-человечески. Конечно, переход из сермяжной народности в внешний европеизм представляет богатые материалы для комедии: над этим можно шутить, но на подобные переходы не можно и не должно смотреть как на что-то вредное и глупое. Сбрить бороду и надеть фрак - еще не значит очеловечиться, но это уже первый шаг к очеловечению. Петр Великий понимал, что делал, насильно отрывая бороды и отрезывая полы у кафтанов: благодаря этому гонению на бороды и национальную одежду мы имеем войско, флот, законы, торговлю, просвещение, литературу, удобства жизни, и проч. и проч. Право, господа остроумные сочинители, Петр Великий разумел, что делал, и как ни будете вы хлопотать о возвращении нас к полутатарскому быту, но дело Великого уже сделано... Что касается до нас, мы радуемся, как шагу общества вперед, всякой "сбритой бороде", только не господина П. А. С, которому, по его взгляду на этот предмет, лучше бы писать "отпущенные бороды".
Путаница. Водевиль в одном действии, переделанный с французского П. С. Федоровым2
Были две сестрицы, так похожие одна на другую, что трудно было отличить их даже родным. Одна замужем, и в водевиле выведен ее муж, а самой ее нет; другая - девушка, за которую приехал свататься гвардейский поручик Веневский. Он приятель доброму Огрызкову, женатому на старшей сестре, который радехонек, что породнится с Веневским. Оставшись наедине с невестою, Веневский начинает говорить с ней не только как с давно знакомою особою, но и как с девушкою, которая любит его и два года назад дала ему слово выйти за него. Марья Ивановна удивлена; Веневский принимает ее изумление за холодность, возвращает ей ее письма и уходит с тем, чтоб уехать. Марья Ивановна, взглянув на письма, узнает руку сестры - и все ей ясно теперь. Между тем Веневский еще прежде рассказал Огрызкову, что он давно любит Марью Ивановну и познакомился с нею у ее тетки, бывшей в другой губернии, где он стоял с полком. Наконец, Огрызкову приходит в голову, уж не о жене ли его идет дело. Следуют комические сцены ревности; Марья Ивановна, оставшись наедине с Веневским, готова открыть ему тайну; но, заметив, что их подслушивает Огрызков, берет все на себя. Огрызков в восторге - жена его невинна, к тому же он сейчас получил от нее письмо, где она уведомляет его о скором своем приезде в деревню бабушки, где происходит действие. В добродушной радости он подает Веневскому письмо жены своей - и тот, взглянув на почерк, тотчас догадывается, в чем дело; но как Марья Ивановна согласна за него выйти, то и дело с концом.
Водевильчик этот сложен очень недурно и довольно правдоподобно; его играют все лучшие артисты, а роль Огрызкова превосходно выполняется талантливым Мартыновым, и потому успех пьесы на сцене был блестящий.
Молодой человек в 60 лет. Комедия в одном действии, перевод с французского
Старая-престарая шутка, чтоб не сказать фарс, в котором представлен шестидесятилетний подагрик, воображающий себя молодым человеком. Тут все пружины старинных французских комедий: и племянник-мот, и слуга-плут, и заимодавцы, и проч. и проч.
Каий-Марций Кориолан. Историческая трагедия в четырех действиях, соч. Шекспира
Мы не почитаем уместным излагать содержание "Кориолана" в числе прочих игранных пьес на сцене, тем более что великое создание Шекспира и не могло быть поставлено на нашей сцене в своем собственном виде, но, по необходимости и разным случайностям, должно было явиться измененным и укороченным. В "Отечественных записках" время от времени будут помещаться в отделе критики, под названием "Драмы Шекспира", разборы шекспировских пьес, теперь так часто появляющихся в переводах. "Кориолан" скоро появится в печати, и тогда будет разобран в "Отечественных записках" в одной статье вместе с "Юлием Цезарем" и "Антонием и Клеопатрою"3. Теперь же нам остается ограничиться искренною благодарностию благородному артисту, г-ну Каратыгину 1-му, который выбрал для своего бенефиса пьесу, подобную "Кориолану", и через то хоть несколько познакомил нашу публику с этим дивным созданием Шекспира.