Вернуться на предыдущую страницу Вернуться на предыдущую страницу
Александринский театр
Солдатское сердце, или Бивуак в Саволаксе.
Драматический анекдот из финляндской кампании, в двух действиях, с эпилогом, соч. Н. А. Полевого
Пожилая девушка, или Искусство выходить замуж.
Комедия-водевиль в одном действии, переделанная с французского П. С. Федоровым
Иван Иванович Недотрога.
Комедия в одном действии, переделанная с французского Н. А. Полевым
Он за все платит.
Водевиль в одном, действии, соч.. Баяра и Варнера, перевод с французского Н. А. Полевого (спектакль 12 июля)
Драматический гений г. Н. Полевого так быстро летит вперед, что обгоняет самого себя, а нас лишает всякой возможности поспевать за собой. В самом деле, посмотрите, какой огромный путь совершил он с 1837-го по 1840-й год, то есть в какие-нибудь с небольшим три года! Начав свое поприще переделкою "Гамлета", трагедии Шекспира, в русский водевиль, г. Н. Полевой написал оригинальное произведение - "Уголино", которое почитателями его таланта признается трагедиею, а противниками - водевилем, переделанным с французского. Все думали, что после таких блестящих опытов неистощимый гений г. Н. Полевого превзойдет в плодовитости отца российского феатра, А. П. Сумарокова, и наводнит нашу драматическую литературу трагедиями-водевилями; но чем блестящее надежды, тем они и несбыточнее: путь г. Н. Полевого был другой, и ожидания поклонников его гения были обмануты. С честию и славою поборовшись с Шекспиром, г. Н. Полевой, как великодушный боец, довольный только победою над своим соперником, но не желающий его конечного уничтожения, - к счастию Шекспира и нашему, оставил его в покое и вдруг вступил в борьбу с г. Коцебу. Завязалась страшная и упорная борьба - и все увидели, что для всякого бойца есть свое время битв, которого уже не воротишь, если оно пройдет... Победивши Шекспира, г. Н. Полевой был побежден г-ном А. Коцебу...1. Правда, в количестве пьес он не уступает ему, но в достоинстве их далеко ниже его, а сверх того, самая маловажная из пьес Коцебу больше десяти самых важных пьес г. Н. Полевого. Конечно, некоторые из пьес г. Н. Полевого имели большой успех на сцене, но это была заслуга талантливых артистов, в которой автор вовсе не участвовал. Наконец - что дальше, то хуже - наконец, г. Полевой низошел до смиренной роли переделывателя и переводчика французских водевилей и, побежденный г-ном А. Коцебу, допустил себя торжественно победить г-ну Н. Коровкину!
Да! - с сокрушенным сердцем, с растерзанною от сугубой горести душою должны мы сознаться, что - увы! - меркнет, меркнет она, наша драматическая слава, слабеет могучий талант нашего великого драматурга, г. Н. Полевого!.. Слабенька, очень слабенька переделка его французской комедии, или французского водевиля, названная им "Иваном Ивановичем Недотрогою"; но она - гениальное произведение в сравнении с "Солдатским сердцем" и "Он за все платит"!.. Это именно два из тех произведений, которыми молодой талант только еще начинает свое поприще и которые поэтому слабы, бледны, бесцветны, пусты; или которыми старый талант оканчивает свое поприще и которые поэтому холодны, безжизненны, мертвы, гнилы... О, как тяжело, как горько произносить нам этот приговор такому блестящему драматическому гению!.. Рука дрожит, слеза катится из глаз... Читателям нашим известно, что мы никогда не были врагами гения г. Н. Полевого; а сверх того, хоть кому, так
........страшно зреть,
Как силится преодолеть
Смерть человека...2.
"Солдатское сердце, или Бивуак в Саволаксе", поражая воображение читателей театральных афиш своими хитрыми названиями, поражает его и своими орнаментами, из которых первый состоит в хоре песенников, поющих "Не одна-то во поле дороженька пролегала", второй - в новой военной увертюре, сочинении воспитанника Театрального училища, К. Лядова, а третий, и самый эффектный, в разделении пьесы на части, с особенным и заманчивым названием каждой. Первое действие, изволите видеть, называется "Бивуак"; второе - "Солдатское сердце", а эпилог - "Добро не пропадет". Многие думают, что подобные орнаменты приличны только для ярмарочных балаганов, а не для пьес, играемых на столичном театре. Мы, с своей стороны, не можем согласиться с столь резким мнением; однако все-таки думаем, что истинный талант во всем любит простоту и более всего гнушается особенными названиями для каждой части пьесы, а тем более - частички пьески. Равным образом нам не нравятся и имена действующих лиц, и не без причины, ибо все эти Пламеновы, Звездовы, Мотыльковы, Зарубаевы и Штыковы напоминают Добросердов, Здравомыслов, Правдодумов и подобных тому чудищ старинной классической комедии русской. Но еще более не нравится нам содержание пьесы, потому что оно не более как анекдот, а ничего нет хуже, как анекдот, вытянутый в повесть или распяленный на драму. Мы уже не говорим о том, что самый анекдот - общее и переобщее реторическое место, истертое сухими моралистами и бесталанными "сочинителями". Но и здесь еще не конец дурному: хуже всего манера изложения пьесы. В этом отношении пьеса г. Н. Полевого несравненно ниже драматических опытов Ильина и г. Б. Федорова. Не говоря уже о том, что действующие лица в ней - аллегорические олицетворения отвлеченных добродетелей и пороков, - хуже всего то, что эти образы без лиц беспрестанно разглагольствуют о самих себе, а особенно добродетельные хвалятся своими добродетелями, забывши пословицу, что только "ржаная каша сама себя хвалит". И прискорбнее всего то, что такими хвастунами и самохвалами представлены русские; но с нами бог! Это не настоящие русские, но русские г. Н. Полевого, а потом, они ужасно смешны на сцене. Представителем русских г. Полевому заблагорассудилось сделать какого-то корнета, г. Булгарова, у которого все патриотические чувства только на языке, а не в сердце, и который на них смотрит как на готовый материал для реторических сентенций, годных разве в нравоописательные статьи или громкие возгласы на разные казенные случаи. Остальные достоинства пьесы г. Н. Полевого состоят в том, что все ее действующие лица поступают по моральным сентенциям, заученным в азбуке, и больше говорят, чем делают, а говорят всё казенные фразы о предметах, которые бы заслуживали лучшего языка. Это служит прекрасным доказательством, что отсутствия сердечного жара и обаятельной силы души нельзя заменить предметом, как бы он сам по себе ни был высок: пьеса может быть написана и с доброю целию, а все будет казаться слабою, если она дурна. И пьеса г. Н. Полевого была сыграна именно так, как должны играться пьесы такого рода, то есть прекрасно. Артисты, участвовавшие в ней, совершенно соответствовали лицам, которых представляли. Особенно хороши были г. Толченов 1-й, в роли полковника Пламенова, и г. Леонидов, в роли корнета Булгарова: нельзя было видеть без слез, как обнимались в эпилоге сии достойные офицеры.
"Пожилая девушка, или Искусство выходить замуж" - одна из тех пьес, с умом и толком переложенных на русские нравы, которые доставляют на сцене истинное наслаждение публике, если хорошо разыгрываются. Мы и всегда были бы благодарны г. Федорову за эту пьеску, но как она игралась тотчас после "Солдатского сердца", то нет пределов нашей благодарности... Целое выполнение этой пьесы можно б было назвать чудом совершенства, если бы в нем не участвовал г. Леонидов в роли Федора Павловича Карицкого. В самом деле: г-жа Каратыгина 1-я, г. Мартынов, г-жа Самойлова 2-я, г. Сосницкий, - и вместе с ними - о насмешливая судьба! г. Леонидов!.. И потому о целом мы можем помолчать; но зато скажем о частностях. Г-жа Каратыгина 1-я бесподобно сыграла роль пожилой девушки; г-жа Самойлова 2-я сделала из своей незначительной роли все, что артистка с истинным дарованием может сделать; г. Сосницкий презабавно выполнил роль пожилого селадона; но игра Мартынова в роли дяди пожилой девушки, степного помещика, была чудом сценического искусства. Вот истинное творчество! Решительно, если только есть в сценическом таланте Мартынова патетический элемент, и если бы только он захотел и смог развить его до такой степени совершенства, до какой развил он в себе комический элемент своего таланта, на петербургской сцене был бы свой Щепкин...
"Иван Иванович Недотрога", переделка какой-то французской комедии, сделанная г-м Половым, далеко уступает в достоинстве переделке г. Федорова. Во-первых, имена действующих лиц в ней опять напоминают старинные изделия русской классической комедии: Недотрога, Милованов, Надоедалов... Во-вторых, характеры в ней ложны и жертвуются один другому; так, например, характер Недотроги есть явное преувеличение, карикатура, лишенная всякого правдоподобия и смысла, - и все это для того, чтобы лучше оттенить характер Ф. Ф. Милованова, который, правду сказать, благодаря превосходной игре Сосницкого кажется со сцены очень удачно очеркнутым характером. Надоедалов - сатирическая карикатура. Он и глуп, и груб, и подл. Он напечатал какое-то сочинение, тогда же разруганное всеми журналами, и почитает себя имеющим право на место директора гимназии; но ему, разумеется, отказывают, яко недостойному, а место дают бывшему профессору Ришельевского лицея, Ивану Ивановичу Недотроге, яко достойнейшему, хотя он, судя по тому, что говорит и как действует в пьесе, глупее самого Надоедалова. Сущность пьесы основана на противоположности характеров двух отцов: Недотроги (отца героини пьесы), который всем оскорбляется и за все сердится, и Милованова (отца героя пьесы), который, при благородной и любящей душе, отличается прямотою слов и простотою манер, доходящею до грубости. Сосницкий был бесподобен в роли Милованова; но должно отдать справедливость и г-ну Каратыгину 2-му, который своею обдуманною, благородною игрою заставил зрителей забыть о неестественности и карикатурности выполняемой им роли. Г-жа Сосницкая прекрасно выполнила роль Надоедаловой: играя грубую и низкую провинциалку, она возбуждала в зрителях не отвращение, но добродушный смех. Г-жа Ширяева была очень мила в роли дочери Недотроги; г. Воронов был недурен в роли доктора Мироновича; все другие были более или менее сносны, кроме г. Сергеева, который в роли Милованова (любовника) был более чем плох.
В водевиле г-на же Полевого "Он за все платит" мы решительно ничего не могли понять, кроме того, что г. Мартынов был удивительно хорош в роли купца, а г. Самойлов прекрасно сыграл повесу Симоно. Что же до содержания пьесы, повторяем: его никто не понял, потому что в нем для краткости (так как спектакль был очень длинен, состоя из четырех пьес) выпущен так называемый здравый смысл.