Вернуться на предыдущую страницу Вернуться на предыдущую страницу
Александринский театр.Сиротка Сусанна.
Комедия-водевиль в двух отделениях, переведенная с французского; новая музыка воспитанника императорского театрального училища К. Лядова, и некоторые номера П. И. Григорьева 1-го; ария (с эхом), соч. Л. Маурера
Ножка,
водевиль в 1 действии, переделанный с французского П. А. Каратыгиным
Новички в любви,
оригинальная комедия-водевиль в 1-м действии, соч. Н. А. Коровкина (спектакль 2-го мая)
Лев Гурыч Синичкин, или Провинциальная дебютантка.
Комедия-водевиль в 5-ти действиях, Д. Т. Ленского, новая увертюра и музыка многих номеров И. П. Полякова
Не влюбляйся без памяти, не женись без расчета.
Анекдотическая шутка-водевиль в 1-м действии, Ф. А. Кони (подражание французскому)
Брат по случаю и друг поневоле.
Водевиль в 1-м действии, перевод с французского П. С. Федорова (спектакль 8-го мая)
Не думаем, чтобы мы слишком запоздали нашим суждением об этих двух, впрочем, примечательных спектаклях: наш театр идет не слишком быстро, и за ним не трудно угоняться. Новостей на нем тоже очень немного, благодаря творческой деятельности наших запасных драматургов: появится новая пьеска - понравится публике и шумит около полугода времени, до той самой минуты, как совсем забудется. Появится на сцене дебютант или дебютантка, и если знает твердо свою роль, говорит хоть немного со смыслом, ходит и действует руками хоть немного с толком, - публика объявляет его или ее талантом, громко аплодирует, громко кричит "браво" и раз пятнадцать вызовет. После этого проходит месяц, два, три, - и так как в "новом таланте" редко бывает хоть сколько-нибудь таланта, и так как он нисколько не подвигается вперед, а публика по-прежнему хлопает ему и вызывает его, то "новый талант" делается уже старым, заслуженным талантом. Да, воля ваша - а ничего нет труднее, как писать у нас о театре. Все те же таланты и те же бездарности, все тот же ход игры, те же прекрасные частности и то же отсутствие целого (ensemble); все те же драмы и те же водевили и, наконец, все то же громкое хлопанье и те же частые и несносные вызовы: поневоле будешь писать одно и то же. Поэтому мы решились отдавать публике отчет только в таких спектаклях, которые, почему бы то ни было, хоть немного выходят из колеи обыкновенного. К таким мы причисляем спектакли 2-го и 8-го мая, и как то, что мы хотим сказать о них, так же хорошо относится ко 2-му и 8-му мая 1841, как и 1840 года, то и думаем, что нисколько не опоздали нашим суждением о них.
Прежде всего мы должны сказать, что капитальные пьесы того и другого спектакля заслуживают внимание; обе принадлежат к числу таких произведений легкой драматической литературы, которые, от нечего делать и от нечего читать, иногда и прочитываются не без удовольствия, но на сцене, при хорошей игре актеров, имеют положительное достоинство, именно тем, что дают возможность даровитым артистам развернуть перед публикою свое дарование. Мы говорим о "Сиротке Сусанне" г. Григорьева 1-го и "Льве Гурыче Синичкине" г. Ленского. Содержание обеих пьес так известно публике, которая видела их уже несколько раз, что мы не имеем нужды излагать его. Кроме того, в первой была еще другая новость, несравненно более приятная, нежели сама пьеса: роль Сусанны играла г-жа Самойлова 2-я, - и мы, увидя ее в этой роли, почитаем себя вправе, не боясь ошибиться, поздравить публику с истинным и самобытным сценическим дарованием. Это тем приятнее, что театры наши, не совсем бедные талантливыми артистами, очень бедны талантливыми артистками. В игре г-жи Самойловой 2-й много достоинства, грации, искусства и - что всего важнее и что одно есть необманчивый признак истинного дарования, - много жизни и натуры. Правда, видно, что она еще не совсем освоилась со сценою, в ее манерах, впрочем, благородных и грациозных, нет еще полной развязности; но это такой недостаток, который очень легко исправится временем и изучением. От любви г-жи Самойловой к искусству, от ее таланта, оправдывающего эту любовь, можно надеяться, что она не обольстится своими успехами, но упрочит их строгим изучением своего искусства. В роли Сусанны она бесподобна: нельзя не удивляться той отчетливости, с какою она выполняла роль немой: публика понимала каждый ее жест, каждое движение! И как не понимать, когда они так выразительны, так шли к роли и ее характеру и вместе с тем были так благородны, грациозны и очаровательны! После г-жи Самойловой 2-й можно поговорить о г-не Самойлове, прекрасно выполнившем роль Сент-Альфонса, денди, льва и, следовательно, ужаснейшего глупца и пустейшего человека. В самом деле, что такое "лев"? Человек, который и своим костюмом, и прическою, и манерами, и речами, и жизнью говорит вам: "Посмотрите на меня - я лев!" Отнюдь не смешиваем "льва" с человеком большого света и лучшего тона: мы знаем, что можно быть светским человеком, выполнять все требования приличия, самые условные даже, и все-таки быть умным, достойным и даже, если угодно, глубоким человеком; мы знаем, что
Быть нужно дельным человеком,
И думать о красе ногтей.
Зачем бесплодно спорить с веком?
Обычай деспот меж людей!1
Но такой светский человек не есть лев, потому что он светский человек, как будто не зная этого, как будто забывши о том, что он светский человек, а не актер, играющий роль светского человека, не мещанин во дворянстве, который во всем думает видеть зеркало, отражающее его дендизм. Но "лев" - да, просто "лев" есть пустой, мелкий человек, родившийся и воспитавшийся в сфере большого света. Как и всё на свете, "львы" разделяются на множество разрядов: второй разряд составляют подражатели первого, третий - обезьяны второго и т. д. Г-н Самойлов превосходно сыграл "льва" второго или третьего разряда. Мы от души полюбовались его игрою, полною ума, искусства, натуры и таланта. Г-н Мартынов, в роли Энтрепида, слуги, был хорош, по обыкновению. Зато г. Толченов (воспитанник) в роли полковника Монтеро был не таков... Боже мой, где занимают они эту трагическую дикцию, всю эту мишуру, этот протяжный вой и насильственные жесты классической Мельпомены старого времени!.. Сыграй г. Толченов свою роль просто, прочти ее с толком - и было бы, по крайней мере, хоть сносно; а то... Ну, да что много говорить тут. В "Ножке" позабавил публику г. Мартынов в роли Роде, сапожника; очень хороша была г-жа Асенкова. "Новичков в любви" мы уже не дождались. Г-н Ленский оказал театральной публике истинную услугу своим забавным "Львом Гурычем Синичкиным". Вся пьеса сложена очень умно и замысловато, в главном действующем лице даже довольно ловко очерчен характер. После этого удивительно ли, что Мартынов в роли Синичкина превосходен? - В ней он показал всю силу своего прекрасного дарования, и публика не может налюбоваться его истинно артистическою игрою, и театр до сих пор полон при представлении "Льва Гурыча Синичкина". Правда, в нескольких местах, где комическое соединяется с патетическим, г. Мартынов был слаб: так, например, у него пропал стих: "Никитична, довольна ли ты мной?", но целое выполнение роли с избытком вознаграждает за два, за три места, неудачно выполненные, - и роль эта остается торжеством Мартынова. Ему так редко удается играть что-нибудь достойное своего таланта, - и потому в роли Синичкина у него заметна какая-то особенная жизнь, какое-то особенное одушевление. Благодаря Мартынову, пьеса г. Ленского никогда не перестанет привлекать в театр многочисленную публику, и простой спектакль походит на торжественный бенефис. Г-н Максимов 1-й, игравший графа Зефирова, семидесятилетнего волокиту, по справедливости может делить с Мартыновым славу триумфа: давно уже не случалось нам видеть на русской сцене такой умной, художественно искусной игры! Право, сам Берне2 не лучше бы сыграл эту роль! Г-жа Самойлова 2-я в роли Лизы, дочери Синичкина, была превосходна: подобно Мартынову и Максимову, она создала свою роль и выполнила ее артистически. Все прочие лица по крайней мере не портили целого; только г-же Шелиховой 2-й не мешало б играть свою роль получше. Нам кажется, что эту роль прекрасно могла бы выполнить г-жа Асенкова.
"Не влюбляйся без памяти, не женись без расчета" - забавный фарс, в котором очень недурен г. Максимов 1-й и не совсем дурны все остальные. Поэтому вся пьеса идет недурно, и нам кажется, что она шла бы естественнее, если бы г-жа Асенкова играла Елену (испанку), а г-жа Ширяева Джину (мексиканку); а то как-то странно и неестественно предпочтение Вальтера.
В водевиле "Брат по случаю и друг поневоле" мы что-то ровно ничего не поняли, исключая разве того, что, кроме Мартынова, по обыкновению хорошо сыгравшего свою роль, был еще очень недурен г. Куликов в роли Солье.