Вернуться на предыдущую страницу Вернуться на предыдущую страницу
Тысяча и одна ночь, арабские сказки. Томы XI, XII, XIII, XIV и XV. Санкт-Петербург. В Гуттенберговой типографии. 1843. В 12-ю д. л. В Х1-й части - 240, в XII-й - 239, в XIII-й - 240, в XIV-й - 240, в ХV-й--239 стр.
Как счастливы народы с бритыми головами! они не только слушают арабские сказки, но еще и верят всем чудесам, о которых в них рассказывается, так добродушно и несомненно, как мы не верим самым достоверным статистическим таблицам о благосостоянии разных земель и государств. Волшебники, волшебницы, крылатые кони, чудесные красавицы со звездами во лбу, злые и добрые кадии, мудрые визири, - всему этому мусульмане верят так же без всякого сомнения, как и неизреченному милосердию и правосудию великого халифа Гаруна-аль-Рашида, который действительно был очень человеколюбив и милостив и только в порывах внезапного гнева рубил головы и правому и виноватому, всегда, впрочем, раскаиваясь в этом, когда проходил гнев его. На Востоке это уже - nec plus ultra {крайний предел (латин.). - Ред.} гуманности... Увы! мы, западные жители, отверженные гяуры, в наказание за наше неверие в Несомненную Книгу и творца ее Мухаммеда (да не уменьшится никогда тень его!), - мы лишены счастия верить возможности чего бы то ни было, о чем повествуется в арабских сказках, и оттого не можем наслаждаться ими вполне. А между тем для каждого из нас было время, когда мы с жадностью читали рассказы Шехеразады и не меньше старых мусульман верили действительности этого небывалого мира. Как не вспомнить этого золотого времени и вместе с ним этих стихов старика Дмитриева, которые в то время восхищали нас не меньше прозы Шехеразады:
Утешно вспоминать под старость детски леты,
Забавы, резвости, различные предметы,
Которые тогда увеселяли нас! Я часто и в гостях хозяев забываю;
Сижу, повеся нос; нет ни ушей, ни глаз;
Все думают, что я взмостился на Парнас, -
А я... признаться вам, игрушкою играю,
Которая была
Мне в детстве так мила;
Иль в память привожу, какою мне отрадой
Бывал тот день, когда, урок мой окончав,
Набегаясь в саду, уставши от забав
И бросясь на постель, займусь Шехеразадой!
Как сказки я ее любил!
Читая их... прощай, учитель,
Симбирск и Волга!.. всё забыл!
Уже я всей вселенны зритель
И вижу там и сям и карлов, и духов,
И визирей рогатых,
И рыбок золотых, и лошадей крылатых,
И в виде кадиев волков...
Но сколько нужно слов,
Чтоб всё пересчитать, друзья мои любезны!
Вероятно, мусульмане оттого так и довольны арабскими сказками и так верят им, что они - дети, хотя уже и старые. Но и мы, не будучи детьми, можем, ради воспоминания нашего детства, перелистывать Шехеразаду, особенно в то время, когда не делать ничего скучно, а делать что-нибудь, требующее присутствия мыслительной способности, кажется трудным. В таком расположении духа арабские сказки - истинное сокровище, тем более, что их можно бросить без сожаления тотчас, как скоро надоедят они, и можно опять приняться за них хоть через год и начать читать с той страницы, которая прежде всего сама откроется.
Этот второй перевод "Тысячи и одной ночи" начал выходить еще в 1839 году. Доселе вышло его пятнадцать частей. Перевод сносен; встречаются, однако ж, галлицизмы вроде следующего: "Но по истечении года, видя, что не было никакого покушения тревожить его съездить в пещеру (,) приняв все необходимые для безопасности своей предосторожности" (ч. XII, стр. 127); но это еще не беда.
Издание опрятно; к каждой части приложено по картинке, недурно сделанной.